В последние годы вырос интерес к героям Великой Отечественной войны. Среди них выделяется исполинская фигура Георгия Константиновича Жукова, одного из главных творцов Великой Победы. Нас интересует любая деталь его биографии, особенно в устных рассказах простых людей, наших земляков. И всё, что связано с уральским периодом его славной жизни.
После урагана мировой войны и великих торжеств победителей на Жукова обрушилась не только заслуженная слава, но и чёрная зависть карьеристов, опасение «отца народов» за свой трон. Так живой Георгий-победоносец угодил в опалу. В Одессе, куда он был фактически сослан из столицы, он проявил свой крутой характер, уничтожив беспредел уголовщины и бандитское подполье. После чего в феврале 1948 года оказался в Уральском военном округе, которому подарил пять лет жизни, по март 1953 года, то есть до смерти Сталина.
Мне довелось беседовать с бывшим ординарцем Жукова, проживавшим в нашем городе, Василием Ивановичем Ершовым. В 2004-07 годах я работал группоргом Кыштымского общества слепых, где и познакомился с потерявшим зрение казаком из Санарки Ершовым. Он жил одиноко, потеряв жену, в одной из квартир дома по Металлургов, 2, у «бучила». Василий Иванович много рассказывал о своей службе в армии. Призывался он уже после войны, достаточно готовым к неизбежным тяготам службы, поскольку прошёл полный курс допризывной подготовки, включая казачью специфику. Так, он научился мастерски владеть шашкой, не считая стрельбы и уставов. Попал в Еланские лагеря по подготовке сержантского состава, под Камышловом. Там и заприметил Жуков сноровистого бравого курсанта. Василию довелось стать помощником прославленного полководца, облегчать тому армейский быт. Он отглаживал Георгию Константиновичу мундир и ездил с разными поручениями в город. Бывал он на квартире Жукова в Свердловске, заносил чемоданы. Ершов, понятно, близко наблюдал жизнь своего начальника. Тот отдавал много времени не только командно-штабной работе, но, прежде всего, учениям в полевых условиях. Часто наезжал в лагеря подготовки будущих младших офицеров. Был суров и требователен, отличался прямотой и резкостью.
Вот что я узнал от отставного сержанта Ершова. К сожалению, несколько лет назад Василия Ивановича не стало.
В столице Урала знаменитого военачальника, конечно, приглашали, по разнарядке партии, на торжественные мероприятия. Рассказывают, что на одном из них к нему подошёл подвыпивший старик, который представился как Ермаков, активный участник расстрела царской семьи, и захотел пожать маршалу руку. Но Георгий Константинович ответил тому по-жуковски жёстко: «Палачам я руку не подаю!».
В свободные минуты командующий брал в руки гармонь, он неплохо играл на этом народном инструменте, столь любимом на войне.
Известно также, что он частенько отводил душу на охоте. Сохранился фотоснимок, где Жуков запечатлён у туши убитого зверя, перепоясанный патронташем, в окружении охотников. Любил маршал, судя по всему, и охоту на водоплавающую птицу, поскольку наведывался в наши зауральские места, где на равнинных озёрах, часто заросших камышом – рай для уток. Это подтвердит любой из офицеров Военно-охотничьего общества. Особенно удачной охота бывает на озере Байнауш, недалеко от родного мне села Клепалово. Там, кстати, и теперь много дичи, поскольку местных туда давно не пускают. Один из них, мой кузен Александр Кремешков, когда-то бывал там с ружьём, в последнее время жаловался, что на озеро не попадёшь, подступы к охотничьему хозяйству закрыты «колючкой».
Здесь, на охотничьей тропе, в промысловых угодьях бывшего Багарякского района (ныне – Каслинский район Челябинской области) свела судьба двух фронтовиков – маршала и егеря-орденоносца Алексея Матвеева.
Сметливый егерь так полюбился великому военачальнику, что Георгий Константинович преподнёс Алексею знатный подарок – мотоцикл «Урал».
Мотоцикл во времена моего детства (50-е и 60-е годы прошлого века, на разъезде №2 соседнего Кунашакского района) был для местных мужиков привычной и очень удобной вещью – ведь они поголовно рыбачили на ближних озёрах Маян и Буринское (а один из наших, Степан Новгородцев, любил ещё и пчёлок). Мотоциклы этого типа были, как правило, тёмно-зелёного цвета, в военном исполнении, изготовлялись на Ирбитском заводе. Именно на таком дядя Лёша Матвеев, весёлый рыбак и промысловик, гонял на озёра и по деревням, возил в коляске жену, дородную хохлушку Марусю. В те, уже далёкие от нас, хрущёвские времена, помнится, самым ходовым, народным, транспортом на селе являлся тарахтящий мотоцикл «ИЖ-49», с резиновыми сёдлами, на котором катались даже сорванцы-пятиклассники.
Однако гораздо выше его ценился «Урал» с его мощным двухцилиндровым мотором и вместительной коляской. Автомобиль же в те трудные, но полные радужных надежд послевоенные годы был простому люду не по карману, счастливыми обладателями «Москвича» становились лишь единицы. Такими в нашем сельском поселении (Буринский зерносовхоз и разъезд) стали немец Тридигер и мой дядя, бывший военный шофёр, Константин Байборин. «Победа» же, подобно нынешним элитным иномаркам, оставалась привилегией высокого начальства.
Алексей Матвеев, человек из простонародья, к начальству себя не относил. Он был деревенщина, уроженец нашего родового гнезда – села Клепалово. Был закадычным другом моего отца. Подростками они вместе стреляли уток и катались на костях – вместо коньков – по льду замёрзшего пруда.
Только позже узнал я, с кем наш дядя Лёша ещё водил знакомство: с самим Жуковым! И мотоцикл, оказывается, дар самого маршала Победы!
Постскриптум
Мой батя, Клепалов Пётр Михайлович, тоже рыбак и фронтовик, в 60-е годы владел похожим «Уралом». Через много лет, когда мы жили в ином месте, а отца уже не было в живых, я спрашивал у матери, не мог ли отец получить тот мотоцикл у Алексея Матвеева. Оказалось – нет.
Ещё один любопытный факт, связанный с фамилией Алексея. В нашем Кыштыме жил его однофамилец, Николай Матвеев, художник-рукодельник и замечательный педагог: он признан как заслуженный работник народного образования. Так вот, за год до своего безвременного ухода из жизни, Николай поведал мне о наших общих предках. Сам он – родом из села Юшково Каслинского района. По его данным, полученным от группы столичных ученых, когда-то гостивших в Кыштыме, вокруг Багаряка основаны в петровские времена выходцами с Русского Севера. По его словам, даже названия некоторых тамошних сёл совпадают с нашими. Когда Пётр Первый решил ставить на Балтике северную столицу, вольные жители Олонецкого края, потомки новгородских казаков, не захотели лечь костьми на строительстве Санкт-Петербурга. В ответ царь, не любивший казаков и даже воевавший с ними, сжёг парусный флот поморцев. Тогда они на остатках флота, на своих кочах, по Студёному морю ушли на восход солнца, за Каменный пояс. По полноводной Оби прошли на Иртыш, Тобол и, минуя Тобольск, где осталась часть переселенцев, двинулись на Исеть. Такова версия Матвеева, дополненная моими собственными изысканиями.
Пришельцы с севера стали, судя по всему, одним из отрядов формировавшегося тогда исетского казачества. По притокам Исети, где в незапамятные времена жили их далёкие предшественники-исседоны, добрались наши предки до Багарякской слободы. Получили затем наделы в окрестностях русского первопоселения и стали беломестными казаками. Насколько мне известно, статус казаков сохранялся у местных жителей, включая приходящих крестьян, почти полвека (если брать за исходную точку 1703 год, дату рождения Питера). Основатели деревень стали родоначальниками крестьянских родов и оставили свои фамилии в названиях многих таких поселений, ставших впоследствии сёлами, с православными храмами и зажиточным населением.
Это сёла Юшково, Полднево, Огнёво, Давыдово и другие. Одно из этих поселений уже упоминавшееся Клепалово, основано, согласно архивным данным, крестьянином Игнатом Клепаловым в 1717 году, по соседству с деревней Давыдово (та появилась раньше – в 1705 году), уже в советское время деревни слились. Уральцы Матвеевы, в том числе проживавшие в нашем селе и попавшие в мою родню, скорее всего – выходцы из Юшково.
Ещё один интересный момент, на этот раз связанный со старообрядчеством. В Челябинске до сих пор сохранилась община старообрядцев-поморцев (староста – Дмитрий Анфимович Каргаполов). Считаю: возможна прямая историческая связь между населением Багарякских деревень, предками которого были поморцы, и челябинской общиной. Ведь предки первых жили в старой вере. Под давлением царских властей наиболее упёртая, консервативная, часть первопоселенцев могла переместиться в основанный в 1736 году Челябинск, оставшиеся же перестали с того времени считаться казаками. Подтверждением такой версии является факт, что третьей по распространённости фамилией в нашей деревне, после «Клепалов» и «Матвеев», была фамилия «Каргаполов». Кстати, все рода, носители этих фамилий состояли во взаимном родстве. Например, Фёдор Каргаполов, которого называли «белый старик» за уникально белый с детства цвет волос, был женат на Маремьяне, сестре моего деда Михаила Клепалова.
Напоследок заинтригую уральских следопытов таким фактом: в Каслинском районе существует населенный пункт Жуково! Это не село (в 2010 году в нем оставался всего один житель), а погибающая деревенька. Можно вообразить, что названа так в память побывавшего тут маршала Жукова (так ли это – неизвестно). Округа славится изобилием клубники в июльскую пору, что привлекает сюда жителей ближних селений. Об этом узнал от бабушки. Своими глазами видел кучи засушенных ягод на веранде одного дома в Багаряке, где мы спасались во время грозы.
Александр Клепалов
г. Кыштым
(1 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...
Оставьте первый комментарий